Елена Исаева - С праздником! 8 Марта. Рассказы о любви
За Кольцом на выезд ещё работал последний цветочный рынок, и в ранних сумерках горели жёлтая мимоза и охапки больших алых роз. К празднику этими голландскими розами завалили весь город, корзинки с цветами смотрелись шикарно на фоне дорогих отмытых тачек, которые, как по команде, одна за другой тормозили у цветочниц.
И папочка наш тоже притормозил. Продавщица зазывающе улыбнулась, предвкушая хорошего клиента, но он проехал мимо. И усмехнулся:
– Чуть не купил.
Цветов он никому давно уже не дарит. С тех пор, как наша мама занялась цветочным бизнесом, это потеряло смысл. Первое время по инерции он ещё приносил ей букетик, а на следующий день она выставляла его на витрину. Даже розы перестали для неё быть маленькой радостью, она их стала называть профессиональным термином – «срезка».
Иногда, обычно перед праздниками, она просила мужа: «Купи мне тонну голландской розы». И он ей помогал, оплачивал оптовые партии. А вот такого, чтобы просто выйти из машины и взять букет, с ним давно уже не случалось.
В последний час перед началом праздничных выходных мужики спешили прихватить букетик. Они их так смешно несли – перед собой, на вытянутых лапках…
– Все носятся с этими цветами, как ненормальные… – фыркнула я. – А где вы были целый год? Что все одновременно зачесались?
– Да понимаешь… – Наш любезный папочка вдруг призадумался. – Что-то в этом есть… Так, знаешь, иногда, вдруг хочется купить какие-нибудь розы… Не слишком много, не тонну… Так, штучек семь… Подарить их мимоходом какой-нибудь не-ожиданной женщине… И посмотреть…
– Что посмотреть?
– Посмотреть, как обрадуется… – сказал он и захихикал, – такой ерунде.
«Да уж, какие вам цветочки, уважаемый! – Я скорчила ему скептичную рожу. – Всю жизнь в счастливом браке! Двое детей, четверо внуков! К тому же пятница! Восьмое марта!»
Восьмого марта наша легендарная мамочка весь день проводит в своих магазинах, за три праздничных дня она выполняет свой годовой план. Когда мы вырвались на трассу, она как раз и позвонила:
– Всё продали, – сказала она, – сегодня я пораньше отстрелялась. Ты едешь?
– Да, – ответил ей муж, – скоро будем.
– Баню топить?
– Начинайте.
Известная банька находится в семидесяти километрах от мегаполиса, в маленькой деревне, где у наших родителей дача. Мой свёкор строил её сам на месте старого дедовского дома, и в последнее время совсем туда перебрался. Дистанция от работы до дома давалась ему легко, в офис он приезжал быстрее, чем некоторые из его сотрудников, потому что на трассе пробок не было, а машинка позволяла получить удовольствие.
Мы вырвались из города, за спиной у нас тянулся поток машин, и всем хотелось разогнаться и рвануть от мегаполиса к чертям собачьим, но впереди висели камеры. Все знали, где они висят, и временно держали законные сто двадцать.
– А у меня глубокий деппер! – я объявила, чтобы не уснуть. – Сегодня стресс снимала. Дай думаю, приобрету себе какую-нибудь дрянь…
Я не вытерпела, достала из пакета новое бельё и развесила лифчик. Золотые нити по красному шёлку, я сама была в шоке, до такого меня весенняя тоска ещё не доводила.
Любезный папочка взглянул одним глазком и усмехнулся:
– Как хохлома!
– Какая хохлома! Весенняя коллекция! Я даже не хочу вам говорить, сколько это стоит.
Он ничего не понимал в женском белье, но приценился.
– Неужели тыщу?
– Ха! – я ему ответила. Ну какую тыщу…
– И помогло тебе?
– Нет, – я спрятала обновки обратно в пакеты. – Меня уже ничего не спасёт.
– А что ж такое?
– Как что? У нас же с вами день рождения! Вы что, забыли?
– Да, если честно… – сказал он. – Сейчас мне не до этого.
У нас с любезным папочкой именины идут друг за другом, и сразу же после 8 Марта. Поэтому временами бывает не просто собрать перегулявших друзей. А в этом году у меня и вовсе не было никакого желания веселиться.
– Тридцать пять свечек? Втыкать в один торт? Что-то не хочется. Не представляю, что дальше будет…
– Дальше будет тридцать шесть свечек, потом тридцать семь…
– А вы? – я спросила. – Как у вас наст-роеньице?
– Да, ничего… – он призадумался, – я думал, будет хуже.
«Думал, хуже» – это он про работу. Мой свёкор много лет рулил одной конторой под французским флагом. Работать топ-менеджером в международной корпорации было круто, но вдруг в один прекрасный момент, а точнее около месяца назад, оказалось, что европейская уния – вещь ненадежная. Когда в Париже узнали, что русский директор взял коммерческим своёго зятя, это сразу же, как говорят обозреватели, повлекло за собой незамедлительную реакцию.
– Что там ваши французы? – я об этом как раз и спросила.
– Французы… А что французы? Говорят, что мы нарушаем корпоративную этику. По их законам, я не должен был ставить родственника на ключевой пост.
– Но почему? – Я в этих штучках не очень разбираюсь.
– Потому что, прелесть моя, это риск возникновения коррупционной схемы…
– Но вы же заработали им кучу денег? У вас же самый крутой филиал в России? Вы же даже Москву обошли…
– Вот, видимо, Москва-то и подсуетилась, – он усмехнулся, – есть там одна сучка… из Ростова…
– И что теперь?
– Да, ничего… Просят, чтобы в кратчайшие сроки я разобрался с конфликтом интересов…
Тут до меня наконец-то дошло.
– Должен остаться только один?
– Да, дорогая…
– Русланчика придётся увольнять, – решила я, – ну ничего… он у вас молодой, энергичный…
– Да ты знаешь, – замялся наш папочка, – я не уверен, что Русланчика.
– Что, правда?
– Я уже предложил назначить его на моё место, – он мне сообщил совершенно спокойно. – Сегодня приказ подписали.
– Всё ясно, – я зевнула, – Русланчик молодец у вас… На Канарах отдохнул, вернулся вовремя и с радостью приступит…
– Мельчаем, радость моя, – с укором произнес свёкор. – Как же мы все мельчаем…
– А вы? Вам на пенсию рано…
Он не ответил, откинулся в кресле, коварно прищурился и дал по газам.
– Смотри, – говорит, – сейчас покажу тебе класс.
Двести он набрал за секунду, меня пришпилило к сиденью, и закружилась голова. Машина летела, любезный папочка рулил с наглым пацанским выражением лица, и у меня внезапно тоже проснулись пионерские восторги.
– А-а-а-а-а-а-а! – завизжала я.
Он усмехнулся с гордостью:
– Ну, как твой деппер?
– Какой деппер? – я расхохоталась.
Скорость всегда опьяняет, как рюмка ледяной водки, и когда выжимаешь за двести, то на полном серьёзе кажется, что теперь тебе можно всё.
Мы пролетели по трассе, потом немножко сбавили и стали входить в поворот к своему району. Крутой вираж был пройден гладко.
– Впечатление? – спросил любезный папочка.
– Вставляет! – я ответила.
– Ещё? – он улыбнулся.
– Хочу!
Но счастье, как водится, длилось недолго. Как только мы свернули с трассы, нормальная дорога кончилась и начались все эти ямки, кочки… Залатанная полоса не доставляла такого удовольствия, как гладкое шоссе, и пыл пришлось умерить.
– Жалко… – вздохнула я, – не рассчитаны наши дороги на вашу машинку. По вам автобаны плачут!
– Да, дорогая… За эти годы ты стала вирту-озом… коварной лести.
Вышеозначенный дом стоял в чистом поле, и наш пейзаж, на сто процентов русский, непосвящённым людям мог бы показаться серым и унылым, особенно ранней весной.
Но выходило всё как раз наоборот, потому что до усадьбы вела дорожка из фонарей, и светились французские окна на втором этаже, и дымок шёл из бани, и жареное мясо я унюхала моментом, как только вышла из машины. Баранина, я сразу просекла.
Наша добренькая мамочка для любимого зятя всегда добывает в каких-то секретных местах шматочек отменной баранины. И даже в честь Восьмого марта она свою традицию не отменила.
К воротам она вышла с распростёртыми объятиями. Поцеловала мужа и спросила:
– Всё в порядке?
– Да, Париж Русланчика одобрил.
– Ну, слава богу. – Она слегка его похлопала, по спине, – А то я волновалась.
И тут же подошла ко мне и припечатала к груди своёй горячей.
– Молодец, что приехала… – сказала она мне и добавила в лёгкую: —…дочка.
В этом месте защелкали камеры, сверкнули вспышки… И мы обменялись подарками. Сначала я вручила ей постельный комплект, потом она, хитро прищурившись, сказала:
– А у меня для тебя тоже есть подарочек.
И я, конечно, уже знала, что у неё в пакете халат для сауны. По нашему регламенту мы каждый год друг другу дарим комплекты и халаты и удивляемся, и радуемся удивительно, искренне, и как хорошие подруги чередуемся: в этом году была моя очередь на комплект, в следующем куплю для неё халат. Хотя вот этот моментик я бы в книжку включать не стала. А то вы знаете, вот так вот лишнее прокукарекаешь, и потом совсем останешься без подарков.
Любезный папочка сменил костюм на длинный барский халат и вышел к столу.
